Dilige, et quod vis fac
Лолита Агамалова
Dilige, et quod vis fac
в саду фаллических регалий
в саду аддикций
ты знаешь, где главный цветок
распускается охуевшими письменами
и я пишу тебе письма, скрываясь в густых садах:
я люблю твои медные кости
я люблю твой пупок распускающийся сухими
корнями переплетенных схваток в подобии
органической преддискурсивной и однополой ебли
я люблю твои родинки складывающиеся в язык
разрезающие язык в сумерках позабытого языка
в шрифт лесбиянки и зуботычинку брайлев
я люблю твои волоски напоминающие
о перспективной ебле в семантической ржи
и здоровых жуков под зубами под простынями
в корнях золотых корней золотых вещей
все в этом мире напоминает мне еблю
«N просыпается, смотрится в потолок
и все в этом мире N напоминает еблю
иногда она выходит в мир чистого
знания, чистого вещества,
но чаще
даже чтенье Плотина, Порфирия или Прокла
говорит ей о ебле»
все в этом мире напоминает мне еблю
я смотрю в потолок просыпаясь в чаду и мы
аддиктивно переплетающиеся растения
в сердце готового слова из pornhub/ов
в этой маленькой полумещанской жизни
не спрятанной за протекающей онтологией
всех открытых фф, закрытых литератур
вблизи крысьев фантазмов,
разгрызающих горячеющие животы
молодым побегам
и все в этом мире напоминает мне еблю
когда твой оргазмический крик казался тем самым криком
разрезающим ночь, разрезающим ночь дискурсивности
где крысьи фантазмы жрут самое себя и воспроизводят себя
под крики и медленные критики распыляющегося насилия
пускай разворот той ночи давно обветрен—
в ошметках крови, засохшей смазке
и твои губы сини то ли от холода то ли вина
и мою пизду изнутри как будто изъела плесень
что было бы если
и на улице бы не предлагали сперму вместо воды
когда от бедности пересыхает горло
и ты тактично отказываешься и вспоминаешь
в святостях как шелках фантазматического огня, соляная ведьма
на огне русских радио-волн
мастурбацией лишенная всех языков которыми овладела
как мы бьемся черными треугольниками
обожженными языками
как я тебе отлизываю превращаясь в большой язык
в новый большой язык расплавляющий горькую лаву
как сад аддикций немеет и расступается
выжженными землями сдобренными кровью и спермой
и я расступаясь схватывается как я
мессианской либидинальной горечью размокая
чмокая, чавкая, хлюпая за за-языками,
in a de-e—ee-ep d-yke
тесной и расправляемой прозрачными костылями
и я выдыхаю hic, говорю руками, как отец церкви:
все, что когда-либо было сказано истинного, то наше
остальное режь, побивай камнями, как тогда Сарайю
Dilige, et quod vis fac, любимая, дорогая
в саду фаллических регалий
в саду аддикций
ты знаешь, где главный цветок
распускается охуевшими письменами
и я пишу тебе письма, скрываясь в густых садах:
я люблю твои медные кости
я люблю твой пупок распускающийся сухими
корнями переплетенных схваток в подобии
органической преддискурсивной и однополой ебли
я люблю твои родинки складывающиеся в язык
разрезающие язык в сумерках позабытого языка
в шрифт лесбиянки и зуботычинку брайлев
я люблю твои волоски напоминающие
о перспективной ебле в семантической ржи
и здоровых жуков под зубами под простынями
в корнях золотых корней золотых вещей
все в этом мире напоминает мне еблю
«N просыпается, смотрится в потолок
и все в этом мире N напоминает еблю
иногда она выходит в мир чистого
знания, чистого вещества,
но чаще
даже чтенье Плотина, Порфирия или Прокла
говорит ей о ебле»
все в этом мире напоминает мне еблю
я смотрю в потолок просыпаясь в чаду и мы
аддиктивно переплетающиеся растения
в сердце готового слова из pornhub/ов
в этой маленькой полумещанской жизни
не спрятанной за протекающей онтологией
всех открытых фф, закрытых литератур
вблизи крысьев фантазмов,
разгрызающих горячеющие животы
молодым побегам
и все в этом мире напоминает мне еблю
когда твой оргазмический крик казался тем самым криком
разрезающим ночь, разрезающим ночь дискурсивности
где крысьи фантазмы жрут самое себя и воспроизводят себя
под крики и медленные критики распыляющегося насилия
пускай разворот той ночи давно обветрен—
в ошметках крови, засохшей смазке
и твои губы сини то ли от холода то ли вина
и мою пизду изнутри как будто изъела плесень
что было бы если
и на улице бы не предлагали сперму вместо воды
когда от бедности пересыхает горло
и ты тактично отказываешься и вспоминаешь
в святостях как шелках фантазматического огня, соляная ведьма
на огне русских радио-волн
мастурбацией лишенная всех языков которыми овладела
как мы бьемся черными треугольниками
обожженными языками
как я тебе отлизываю превращаясь в большой язык
в новый большой язык расплавляющий горькую лаву
как сад аддикций немеет и расступается
выжженными землями сдобренными кровью и спермой
и я расступаясь схватывается как я
мессианской либидинальной горечью размокая
чмокая, чавкая, хлюпая за за-языками,
in a de-e—ee-ep d-yke
тесной и расправляемой прозрачными костылями
и я выдыхаю hic, говорю руками, как отец церкви:
все, что когда-либо было сказано истинного, то наше
остальное режь, побивай камнями, как тогда Сарайю
Dilige, et quod vis fac, любимая, дорогая
This particular poem will be included in the forthcoming anthology: F Letter: New Russian Feminist Poetry, edited by Galina Rymbu (isolarii, October 2020).