Two Poems

Georgy Ivanov

В Петербурге мы сойдемся снова,
     Словно солнце мы похоронили в нем . . .

         
О. Мандельштам

Четверть века прошло за границей,
И надеяться стало смешным.
Лучезарное небо над Ниццей
Навсегда стало небом родным.

Тишина благодатного юга,
Шорох волн, золотое вино...

Но поет петербургская вьюга
В занесенное снегом окно,
Что пророчество мертвого друга
Обязательно сбыться должно.





     Имя тебе непонятное дали.
     Ты – забытье.
     Или – точнее – цианистый калий
     Имя твое.

          Георгий Адамович

Как вы когда-то разборчивы были,
О, дорогие мои!
Водки не пили – ее не любили –
Предпочитали Нюи...

Стал нашим хлебом цианистый калий,
Нашей водой – сулема.
Что ж – притерпелись и попривыкали,
Не посходили с ума.

Даже напротив – в бессмысленно-злобном
Мире – противимся злу:
Ласково кружимся в вальсе загробном,
На эмигрантском балу.