Но часто люди отделяют себя от природы. Вот природа, у нее свои движения, а вот человек – ее сторонний наблюдатель, в худшем случае – активный разрушитель. Хотя мы – это тоже природа. Мы ее часть. И если посмотреть с этой стороны, то всё, что мы делаем, тоже становится ее частью.
Смотришь на трассу, а тут идет толпа муравьев, несет кусочек сэндвича, который кто-то уронил. А рядом через бетон пробилась травинка и даже собирается зацвести. Как ни старайся, природа проявит себя, т.к. мир природы и человеческий мир с городами, похожими на микросхемы, технологиями и прочим неотделимы. И мы просто не замечаем порой, что наш очень урбанистический мир все равно пронизан природой – песком, прилетевшим из пустыни, на подоконниках, букашками, которые перепутали цветок на рабочем столе компьютера с настоящим растением, дождем, поливающим машины, ветром, который помогает сейчас нам заряжать свои гаджеты и т.д.
Мои предки были кочевниками, верили в бога неба Тенгри, мать всех людей богиню земли Умай, силы природы, существовали в гармонии с окружающим миром…. Они жили в юртах, круглых войлочных жилищах, которые легко было переместить с места на место, следуя за дыханьем земли, где через шанырак (решетчатое круглое отверстие в потолке) было видно небо. Сейчас духовные ретриты во всем мире покупают такие юрты, чтобы после умных апартаментов с вай-фаем и виртуальным ассистентом, легче слиться с природой.
И этот дух номадов, тяга к движению, перемещению в пространстве, ценность свободы передались и мне.
Для меня природа – это бог, свобода, бесконечность.
Моя семья всегда была близка к природе. Мой прадедушка посадил в лысой суровой степи оазис с фруктовыми деревьями, чтобы путники, путешествующие на дальние расстояния, могли в нем отдохнуть. У моей бабушки на чердаке аульного дома жил огромный дикий филин, возвращавшийся утром с ночной охоты, и еще она умела общаться с ветром (вдохновившись образом бабушки, я даже написала стихотворение «Женщина в ступе просо толкла на краю аула…»). Мой папа привез желуди, которые он нашел на асфальте в Киеве, и вырастил первые дубы там, где они никогда не росли. Сейчас в этих краях растет много дубов – потомков тех, выращенных папой из желудей. Мама умеет договориться с растением так, чтобы оно дало плоды или зацвело, о чем я тоже писала. Но не только этому они меня учили.
В прошлом году на Международном поэтическом фестивале в Роттердаме, когда я стояла на сцене после чтения стихов перед темным залом, откуда тихо дышало несколько сотен слушателей, ведущий мероприятия в разговоре со мной спросил: «Как же, как у тебя получается так видеть мир? Он у тебя будто живой, у тебя в стихах все живое, оно словно разговаривает с тобой и читателями. А я вообще не замечаю, не вижу все эти маленькие создания, которые увидел через твои стихи!» Я тогда очень удивилась, неужели кто-то не видит их?
Для меня весь мир живой и единый. Мне нравится за ним наблюдать и общаться. И если вспомнить о высоком, то Бог – это мир, вселенная, это все, что вообще есть, т.е. можно сказать, что природа – это бог, высший разум, называйте, как угодно. Я помню, как в моем путешествии в Тибет на высокогорное озеро Нам-Цо, куда по поверьям местных жителей нырнул Бог Тенгри, и где я узнала, что такое горная болезнь, гиды, опасаясь, что кто-то случайно осквернит священное для них озеро, рассказывали, что турист, постиравший носки в озере, тут же умер. Правда ли это и что конкретно случилось с человеком, который стирал в священной ледяной воде уставшие носки на высоте около 5 тысяч метров – неизвестно. Но для меня Тенгри, небо, в целом природа – не то, что карает за стирку носков или съеденное лишнее пирожное, а огромная энергия, частью которой мы все являемся.
Мы живем в природе, но искореняем ее внутри себя. Хотя другое значение слова природа - это истина, суть вещей, что-то настоящее, мы даже говорим “человеческая природа”, когда имеем в виду что-то, что делает нас людьми. Так что чем дальше мы от природы, тем дальше от себя. Чем ближе к природе, тем ближе к себе. В любом случае, даже если отгораживаться от нее верой в суррогаты, бетонный мир и пластиковые джунгли, рано или поздно мы вернемся в природу, растворившись в ней в конце нашего жизненного пути.
